Медитации не требуется

Вопрос:
Вашим Мастером является Пунджаджи?

Мира:
Да, Пунджаджи. И я должна сказать, мой собственный подлинный поиск в определенном месте взял это под контроль.

Вопрос:
Можно пояснить?

Мира:
Да, но это очень лично, и совсем не обязательно, что это случится с каждым; но коль уж вы задали личный вопрос… В определенный момент мой собственный Мастер стал для меня препятствием из-за моих очень тесных с ним отношений. Как-то так вышло, что я слишком уж уцепилась за палец, который указывал направление, и этот палец нужно было убрать совсем. (Имеется в виду известная ассоциация с луной и указующим на нее пальцем – прим. пер.) То что мы называем Мастером, это не форма и не имя, разумеется.

Вопрос:
Ваш случай, должно быть, исключительный, потому что вот у меня в руках флаер, и я читаю про вас, что вы вторая жена вашего Мастера. Вы были, с одной стороны, очень сильно поглощены поиском и в то же самое время вы жили с ним.

Мира:
Да, меня это, знаете ли, тоже удивляло. Я этого не ожидала, поскольку это не было частью моего поиска. Каким-то образом это случилось, и мне нужно было через это пройти. Могу сказать, что мое отношение, на самом деле, самая основа моего поиска характеризовалась как ситуация “Мастер – ученик”, а все остальное просто пришло, и мне пришлось через это пройти; и это вылилось еще и в любовную историю, которая тоже была непростой. Я бы никому не пожелала быть женой Мастера – несмотря на исключительность, это сильно все усложняет.

Вопрос:
Как же вы смогли остаться собой в такой ситуации?

Мира:
Это удивительно, я же говорю вам. Именно поэтому я и говорю, что подлинность поиска спасет вас, в каких бы ситуациях вы ни оказались.

Вопрос:
Что вы называете “подлинностью своего поиска”? Что это?

Мира:
Слушать ту правду, которая пытается говорить с вами.

Вопрос:
Выходит, это не то же самое, как скажем, медитировать целыми днями или увлекаться оздоравливанием.

Мира:
Нет. Это значит откликаться, быть открытым сейчас и здесь, где бы ты ни находился, зову своей собственной Самости. И быть способным пойти за этим голосом. Это выглядит немножко таинственным, когда я так говорю, но для меня это именно так.

Вопрос:
Да, на некоторых людей это действует так: они следуют этому зову или идут на голос, а потом они говорят, чтобы вы медитировали каждый день по два-три раза.

Мира:
Знаете, Самость никогда этого не предложит. Это предлагается учителями.

Вопрос:
Да, учителями.

Мира:
Самость скажет: сейчас. Сейчас будь самим собой.

Вопрос:
Так что, по сути дела, никакой медитации?

Мира:
Никакой медитации не требуется. Если вы знаете, кем вы являетесь, жизнь становится медитацией. Вы говорите – и вы в покое, вы любите – и вы в покое, вы едите или делаете все что угодно – и вы в покое. Это и есть медитация. Это никогда не начинается и никогда не заканчивается. Для другого рода медитации вы крадете какой-то промежуток времени, и тогда медитируете.

И кто медитирует: индивидуум, эго, как говорится. И тогда, какая же разница? Когда медитация заканчивается, в жизни ничего не меняется или меняется очень немногое. Это внешний наряд бытия.

Вопрос:
Остается пожелать удачи всем медитаторам?

Мира:
До них должно дойти, что им придется искать того, «кто занимается медитацией, кто медитатор?» Они делают ударение на медитацию, а я делаю ударение на медитирующем.

Вопрос:
Выходит, что медитация может быть преградой. Как вы говорили в начале, тот факт, что вы были женой Мастера, был преградой.

Мира:
Да.

Вопрос:
Медитация – это преграда?

Мира:
Да, любая роль, которую ты играешь, -- преграда. Если ты считаешь, что ты хороший медитатор или плохой медитатор, это еще один наряд, который ты на себя надеваешь. Для того чтобы узнать, кем ты изначально являешься, тебе нужно не одеваться, а раздеваться, тебе нужно быть обнаженным, абсолютно обнаженным. И это является твоей собственной природой, тебе для этого ничего не требуется делать, никакого усилия не нужно. В мире требуется усилие, тебе нужно совершить усилие, чтобы попасть куда-то. Но здесь тебе не нужно никуда попадать, ты уже есть. Это наоборот…