Диалог о шаолине

Художник Александр Буссе постигает в Шаолине утерянное Европой искусство думать сердцем.

– Обычно люди думают, что счастье зависит от внешних обстоятельств — есть ли деньги, любят ли окружающие, хвалят ли в газетах. Но если происходящее с вами затмевает остальной мир, вы никогда не будете счастливы, потому что мир не будет всегда плясать под вашу дудку, удовлетворяя ваше эго. Оно ведь прожорливое и никогда не насыщается, требуя все больше и больше — денег, похвал, женщин, никогда не насыщается. А поверните колесо в другую сторону, и мир станет для вас гораздо важнее и интереснее собственных проблем.

— Но нужно ли подавлять нормальные человеческие желания?

— Не подавлять — очищать свою сущность, которая вовсе не эгоистична от природы. Ведь все, что с нами случается в жизни, нам нужно. И значит — светит ли солнце, льет ли дождь — все хорошо.

— Зачем же так далеко, в Китае, искать учителей? Разве опыт своей, западной цивилизации вам не ближе?

— По большому счету, духовные знания, не суженные эгоизмом и догматами разных конфессий, едины во всем мире, и брать их нужно там, где находишь. Ведь и христианство когда–то пришло в Европу с другого континента. Но многие ответы на свои вопросы я смог найти только на Востоке. Например, там считают, что человек чист от природы и загрязняется в процессе жизни, тогда как в европейской традиции люди от природы греховны. Или отношение к телу. Здесь — подавление физиологии моральными запретами. Там — тело нужно любить и воспитывать, как маленького ребенка. В основном все страхи, нас крепко терзающие — а их десятка полтора, исходят из двух источников: страх того, что нас не любят, и страх смерти.

Для европейца "мое тело — это я", поэтому он с ужасом смотрит на себя в зеркало — стареющего или больного. Но страха гораздо меньше, когда знаешь: есть и другие, тонкие составляющие "я", которые не поддаются смерти. Это в Европе сознание связывают с мозгом, а на Востоке сознание — это функция сердца. Там думают сердцем.

Страх одиночества тоже от эго, которое требует постоянных подтверждений того, что ты нужен. Потому что критерий важности человека для самого себя находится снаружи, а не внутри. Но переместите его внутрь, и чужое мнение уже не так важно. Эго не надо подавлять, его нужно уменьшать и управлять им. Если б его не было совсем, мы бы стали богами, но мы ведь люди.

— Откуда такая разница в подходах? И чем ценен для вас именно Китай?

— Китайская цивилизация совершенно особенная, она сохраняет преемственность на протяжении нескольких тысяч лет! Никто другой этого не смог — ни египтяне, ни греки, ни итальянцы — потомки римлян. Может, потому, что Европа все время смотрит вперед, списывая прошлое в утиль, и поклоняется новым гипотезам, которые каждые 20–30 лет опровергаются еще более новыми.

Европа идет по пути внешнего развития, удлинения своего физического тела — рук, мозгов, ног при помощи компьютеров, машин, мобильной связи. И чем больше у нас комфорта, тем более неумелыми мы становимся на самом деле. За ненадобностью атрофируются не только способности тела, но и чувств.

А для Востока древние ценности истинны и, значит, актуальны всегда. Поэтому их не противопоставляют технологиям. Только не надо идеализировать — Китай, как и весь Восток, разный, и их общество тоже двигается в сторону потребительского, но их путь гармоничнее нашего. Равновесие между внешним и внутренним, баланс для них самое главное. У прагматичного Запада они берут технологии, а сердцевину культуры оставляют свою. Результат: они менее депрессивны и развиваются стремительнее нас.

— И каково это — учиться в Шаолине?

— Там есть специальный институт, который занимается древними практиками. Обучение в нем — сложная, многоуровневая система со множеством школ, которая включает в том числе институт личных учеников Мастера. Некоторые Мастера живут в горах сами по себе, выбирают учеников и ведут группы. Я занимаюсь древнекитайским искусством саморегуляции. Для европейцев есть четыре ступени знаний, я получил право преподавания пока двух (хотя в этом недостаточно активен, слишком много времени отнимает работа). Езжу раз в два года, был уже три раза.

В нашей группе 100 человек, рабочие языки — английский и русский, потому что много приезжает жителей бывших соцстран и русский нам понятнее. Условия жизни приспособлены для европейцев, а ритм занятий таков, что времени остается ровно пять часов на сон. Преимущественно медитации и тренировка тела.